Их было девять

Екатеринбург. Более шести часов продолжался «круглый стол» по проблемам загадочной гибели туристов УПИ на Северном Урале в 1959 году, организованный энтузиастами-исследователями из УГТУ-УПИ.

Чего только не писали, каких только фантастических гипотез не высказывали о ней в прессе. 30 января этого года «Уральский рабочий» впервые сделал вывод, что давнее ЧП – убийство. Причем напрямую связанное с испытаниями ракетной техники, а следовательно – с государственной тайной. Эта статья так и называлась – «Цена гостайны – девять жизней». Она вызвала немало противоречивых откликов.

 

Убийство? Не может быть!

«Возмущен версией, выстроенной «исследователем» А.Гущиным, - пишет в редакцию анонимный автор. – Как можно, не имея официальных данных, обвинять Советское государство в таком серьезном преступлении? Да за такую вольность привлечь бы следовало вашего корреспондента!..»

«Что тут гадать? – откликается пенсионер из Екатеринбурга В.Стасенко. – По-моему, все ясно как белый день. Студентов напугал медведь-шатун. Набросился с ревом на палатку, стал рвать, те выскочили в чем были, убежали, а потом и замерзли…»

«Для богословов и уфологов уже давно не существует тайны гибели студентов, - сообщает читатель из Краснотурьинска Г.Копытов. – Феномен трагедии носит не физический, а психофизический характер…»

Оставляю, уважаемый читатель, все эти отклики без комментариев.

А вот письмо уже поинтересней. Написал его екатеринбуржец В.Коршунов. По его словам, в 1959 году он служил в Ивдельлаге и о гибели студентов был наслышан немало.

«Летом 1959-го, - утверждает он, - некоторые люди из конвоя любили цитировать стишок про верблюда:

«Он шел и медленно жевал,

Идя с любимой к дюнам,

Потом ее поцеловал

И, как обычно, сплюнул».

Говорили, что написал его Игорь Дятлов. Как конвой мог узнать эти строки? От кого?

В те времена в Ивдельлаге существовала секретная воинская часть – «эскадрон смерти». По-современному, спецназ. Подчинялся он напрямую Москве. Его задача – подавлять бунты в лагерях, отлавливать или ликвидировать беглых заключенных.

В конце января 1959 года, убив двух охранников, забрав их одежду и оружие, бежали четыре матерых рецидивиста во главе с вором в законе по кличке Иван. На их поимку бросили «эскадрон смерти», не предупредив об ушедшей в горы группе туристов. Студенты в тот роковой вечер, выучив предварительно на Вижае несколько блатных песен, пели их в палатке. Так произошла ошибка. Спецназ, перепутав туристов с зеками, совершает тягчайшее преступление – врывается в палатку и наносит смертельные удары прикладами четверым.

Что дальше? Докладывают по рации о случившемся командованию. По идее надо возбуждать уголовное дело, судить спецназ, наказывать целое секретное ведомство. Невозможно, это уже раскрытие государственной тайны. Поступает приказ – «замести следы».

Следствие тогда в связи с этим быстро свернули. При этом была напущена такая таинственность с «летающими шарами», ракетами, что даже всерьез взволновалось ЦРУ и послало вскоре самолет-разведчик Пауэрса, который был сбит под Свердловском 1 мая 1960 года как раз по пути в Ивдель…»

Такая вот неожиданная версия. Владислав Георгиевич Карелин, один из активных участников поиска туристов, бывший выпускник УПИ, знавший многих дятловцев лично, эту версию отмел.

- Дело в том, - сказал он, - что в бригаде поисковиков было целое подразделение солдат во главе с офицерами. Они говорили, что никаких сообщений о побегах не поступало. Зимой заключенные вообще убегают редко. Интересовался этой информацией и следователь-криминалист областной прокуратуры Лев Иванов, ведший дело. Если б был побег, да еще с убийством охранников, об этом знал бы весь Ивдельлаг.

О том, что Дятлов писал стихи, тоже никто не знает, даже родственники, в том числе брат, который учился с ним одновременно в УПИ.

Кроме того, и сам факт о дислоцировании в Ивделе спецподразделения под названием «эскадрон смерти» тоже не подтверждается. Причем не может это сделать и сам автор письма. Более того, он даже затрудняется по просьбе реакции назвать пофамильно кого-либо из свидетелей или сослуживцев, кто бы мог подтвердить это.

Однако о возможном нападении на туристов вооруженной группы людей писал в своем протоколе, как мы помним по предыдущей публикации, и сам В.Карелин.

- Да, - не отрицает Владислав Гергиевич. – Было дело. Но должен заметить, что появилась эта строчка в моем протоколе благодаря самому Льву Никитичу Иванову. Он мне ее навязал, задав провокационный вопрос, а затем потребовал внести в протокол. И вот почему. В первые дни следствия Иванов говорил только одно: «Студенты погибли не своей смертью, это убийство». Мы же твердили ему об «огненных шарах». Но он был непреклонен. А потому старался, чтобы эта мысль попала в протоколы. И этого добился.

Примерно дней через 10 после начала следствия Иванова отозвали в Свердловск, а затем командировали на несколько дней в Москву. И вот, когда он вернулся, мы его не узнали. Это был совсем другой следователь, который уже ничего не говорил ни про убийство, ни про «шары». А нам часто стал советовать одно: «Поменьше трекайте языками…»

 

Это была ракета

Карелинская версия гибели дятловцев – неудачный запуск ракеты.

«Мне представляется дело так, - вспоминает он. – К дню открытия в Кремле XXI съезда КПСС произвели очередной запуск ракеты. Но он оказался неудачным. Вот почему, видимо, как пишет в одной из книг журналист Ярослав Голованов, так нервничал во время работы съезда Сергей Павлович Королев. И не было доклада об очередной победе в космосе. Самое ужасное, что траектория полета этой ракеты и путь туристов пересеклись.

Когда нашли палатку, я очень внимательно осмотрел все вокруг. Первое, что бросилось в глаза, снег был чуть ниже по склону словно оплавлен. Причем довольно отчетливо просматривалась полоса наста, на котором сохранились следы. Но, по нашим подсчетам, почему-то не девяти человек, а восьми. Ни одного оставленного босой ногой я не видел. И тянулись следы от палатки не на 500 м, как говорится у Иванова в деле, а лишь на 250-300. А далее терялись. Потом вновь появлялись уже у самого леса, под кедром, где был костер и где нашли трупы Дорошенко и Кривонищенко. Кстати, лыжни, по которой пришли на склон ребята, видно не было.

По всему видно, что трагедия произошла, когда группа находилась в палатке. Возможно, готовилась ко сну. В это время кто-то по надобности – была одна «метка» - вышел на «улицу» и заметил мощный приближающийся на небольшой высоте столб огня. Через несколько секунд он стал виден уже и через стенки палатки. Последовала команда бежать, спасаться. Начали выскакивать кто в чем был. Кутаться в телогрейки было некогда. А столб огня уже рядом. Группа, взявшись за руки, понеслась вниз. Но огонь их все-таки накрывает. Кислород над ними почти выжжен, нечем дышать. Кроме того, туристы ослеплены. Возможно, и компоненты ракетного топлива им также попали в дыхательные пути. Они теряются на склоне, падают на камни и получают травмы, как говорят медики, не совместимые с жизнью. Те, кто находят друг друга у кедра, пытаются бороться за жизнь, разводят костер, но силы уже на исходе. Вскоре они замерзают…»

Должен заметить, аналогичной ракетной версии придерживается и другой поисковик – Петр Иванович Бартоломей, ныне доктор наук, профессор УПИ. Он тоже подтверждает, что снег в районе палатки был как бы подплавлен. Правда, ракету относит к ведомству скорее военному, чем космическому, а потому и поражающие факторы называет иные.

Примерно в том же ключе объясняли причину трагедии за «круглым столом» и другие участники тех событий – радист группы поисковиков Егор Семенович Неволин, майор в отставке Агофонов, проходивший тогда службу в Ивделе.

Брат Людмилы Дубининой и брат Рустема Слободина тоже давно пришли к той же мысли.

- Всю погибшую группу, - сказал один из них, - пора признать жертвами ракетных испытаний. И снять наконец ту завесу секретности, которую власти хранят до сих пор.

 

Без спецназа не обошлось

Как мы знаем по предыдущей публикации, существует еще одна версия, которую отстаивает бывший выпускник УПИ, энтузиаст исследователь данной трагедии Юрий Константинович Кунцевич. Подробно изучив материалы уголовного дела, он пришел к выводу, что группу ликвидировал некий спецназ, так как студенты оказались невольными свидетелями военных испытаний, а потому – носителями государственной тайны. Подразделение это прилетело на вертолете – посмотреть на результаты взрыва. А тут люди. Поступает приказ – уничтожить! А дальше дело техники – инсценировка естественной гибели в экстремальных условиях…

С версией Ю.Кунцевича многие не согласны. В том числе и П.Бартоломей, и В.Карелин. Более того, досталось за нее от некоторых и мне.

Николай Иванович Кузьминов из Нижней Салды пишет: «В 1959 году я служил в Ивделе и принимал участие в поисках группы Дятлова. Руководил нами начальник военной кафедры УПИ полковник Ортюхов. Жили мы в палатке, в лесу.

Помню, как нашли последних четверых. Сперва манси Куриковы обнаружили в вытаявшем снегу ветки, которые были как бы кем-то набросаны. Цепочка их тянулась к оврагу. Мы стали расчищать глубокий сугроб и вскоре наткнулись на настил из лапника. На нем лежала кое-какая одежда. На второй день откопали труп мужчины, на нем было трое часов и два фотоаппарата»…

Как мы знаем из дела, у Тибо-Бриньоля на руке было двое часов, причем остановившихся примерно в одно и то же время – в восемь часов. Кстати, как и у Слободина. Что касается фотоаппаратов, тоже загадка. В протоколах говорится, что они найдены в палатке. Судя по всему, автору просто изменяет память, или этот важный факт не отражен в деле.

Далее Кузьминов пишет: «С выводами о том, что дятловцев уничтожили военные, согласиться не могу. Чушь, выдумки журналиста! Считаю, что туристы погибли из-за «огненных шаров», которые в одну из ночей мы тоже наблюдали, а затем минут через 5-6 ощущали помутнение разума. Даже начали разбредаться, как лунатики, кто куда… Позже нам сообщили, что это испытывается новый вид водородного топлива и ничего угрожающего для жизни в этом нет…»

В том же духе и даже с нескрываемым раздражением пишет в редакцию и бывший собкор «Уральского рабочего» Геннадий Константинович Григорьев.

«А.Гущин с помощью других фантазеров заслал в горы советских военных, которые не только убили туристов, но и сбросили с вертолета. Какая глупость! Этим зачеркивается вся вера в правдивость материала…»

Прочитав и услышав десятки воспоминаний, я пришел к выводу, что эта история обросла невероятным количеством домыслов, верить некоторым надо очень осторожно. Причем многие видели и знали в ту пору, судя по всему, очень мало, а сегодня судят обо всем, как главные свидетели.

Наиболее полное представление о трагедии дает все же лишь уголовное дело. Хотя ясно, и оно шито белыми нитками. И все-таки именно в нем мы находим те факты, которые не позволяют согласиться с тем же Григорьевым и иже с ним.

Но не только. Есть и другие свидетели, так сказать, более важные. Один из них – Генриетта Елисеевна Чуркина, ныне Макушкина. Как мы помним, именно она производила экспертизу палатки. Вот что она поведала: «Определить, изнутри или снаружи была разрезана палатка, большого труда не представляло. Однако наряду с этим мы могли с точностью до одного дня назвать и дату разреза. А также – толщину клинка-ножа. Но от нас эти параметры не потребовали. Задача была поставлена конкретно и только одна: сказать, изнутри разрезы или снаружи. И все. Что мы и сделали…

Присутствовала я и при медэкспертизе трупов, которую проводил Борис Возрожденный. Хорошо помню, когда сняли с них одежду и развесили на веревках, мы сразу обратили внимание, что она имеет какой-то странный светло-фиолетовый оттенок, хотя и была самых разных цветов. Я спросила Бориса: «Тебе не кажется, что одежда чем-то обработана?» Он согласился.

Когда обнаружилось, что у Дубининой нет языка, мы удивились еще больше. «Куда он мог деться?» - спросила я снова. Но Борис лишь пожал плечами. Мне казалось, он был подавлен и даже напуган…»

Кстати, выводы, сделанные в статье «Цена гостайны – девять жизней», Генриетту Елисеевну как раз не смутили. Но, наверное, пора делать выводы уже и в этой.

Итак, большинство исследователей считает, что гибель группы напрямую связана с ракетными испытаниями. Даже сам следователь Л.Иванов заявил, когда рассекретили дело, что туристов убил НЛО. При этом признался, что версию «огненных шаров» не отработал. Но если в целом она не отрицается, то почему мы отметаем в сторону факт появления в данной местности какого-либо спецподразделения? Не логично. После пуска, а тем более неудачного, оно просто обязано было прилететь. И возможно, поработать. Таким образом, поисковики, прибывшие на место гибели студентов почти через месяц, увидели уже иную картину.

Мне кажется, верно размышлял в своем протоколе отец Людмилы Дубининой Александр Николаевич: «Если производились запуски какого-то снаряда, а тот отклонился и не попал на намеченный полигон, то, по моему мнению, ведомство, выпустившее этот снаряд, должно было выслать на место его падения и разрыва аэроразведку».

- Ну и что? – говорят противники этой гипотезы. – Прилетел спецназ и убил туристов?

Не имея конкретных фактов, гадать в этом плане можно действительно долго. Потому что, может, и не убивал. К его прилету все уже были мертвы. Возможно, студенты получили такую дозу поражения, что на месте их застали уже в безнадежном состоянии. Может, их даже пытались спасти, но не смогли.

Восстановить эту картину – за пределами наших возможностей. Тайну знает только государство. Но оно не спешит раскрывать секреты. Следовательно, не все так просто в этом деле.

Сегодня нам известны лишь общие контуры трагедии: в небе видели «огненные шары», а в горах – погибла группа туристов. Следствие по делу государственные органы тут же засекретили. Куда делись из дела вещдоки – записные книжки, фотопленки – неизвестно. Когда нашли погибших, все они оказались как бы разбросаны по склону, без обуви, без теплой одежды. У одних – тяжелейшие травмы, у других – многочисленные ссадины и царапины. Одни, как отмечает судмедэкспертиза, получены при жизни, другие – посмертно. Следов крови нет ни на снегу, ни на одежде. При этом у всех – красновато-багряный цвет кожи, который, как правило, бывает при некоторых отравлениях. У всех, кто замерз и кто умер от ран, последний прием пищи был одновременно – 7-8 часов назад. Одежда на трупах перепутана. В рюкзаках – тоже. Палатка разрезана, однако внутри порядок, вещи лежат, а не валяются. Причем печка совсем не там, где ей положено быть во время ночлега, а из дров девять человек принесли лишь одно полено, и то не сожгли.

Много странных деталей бросилось в глаза поисковикам и возле кедра, у костра. По их мнению, толстые ветки на кедре сломать одному было невозможно, а костер потх не потому, что кончились дрова, а оттого, что в огонь перестали подбрасывать сучки. Объем проделанной работы – десятки срезанных вершинок, настил, сооруженный в овраге, - говорит о том, что справиться с ней одному-двум было тоже не под силу. Одежду Дорошенко и Кривонищенко нашли рядом с погибшими Дубининой, Золотаревым, Тибо-Бриньолем и Колеватовым. Однако никто из замерзающих ею не воспользовался, в том числе и Колеватов, телесных повреждений у которого не было. Правда, и замерзал-то он один, остальные, как известно, умерли от ран.

Обо всем этом в статье «Цена гостайны – девять жизней», мне кажется, рассказано достаточно подробно, а потому повторяться сильно не хотелось бы. Да, наверное, и этих фактов вполне достаточно, чтобы еще раз сделать вывод: дело это не чистое. А главное – его невозможно объяснить одной лишь ракетной версией…

Участники «круглого стола», а в том числе родственники погибших, приняли важное решение – обратиться с заявлением в областную прокуратуру о возбуждении уголовного дела №659 вновь!

 

А.ГУЩИН

(«Уральский рабочий» 3.03.1999 г.)