В 17 километрах от города Качканара на высоте 843 м над уровнем моря, среди скал, есть «Земля Санникова». На маленьком пятачке Михаил Санников – бывший «афганец», а теперь «буддист», как называют его местные жители, - живет больше шести лет. Вместе с единомышленниками строит храм. С помощью коллег из газеты «Качканарский рабочий» мы побывали у этого человека.

 

ДОРОГА В НЕБО

Качканар и его окрестности – красота неописуемая. Особенно осенью. Нежно-голубое предзакатное небо отражается в огромном зеркале рукотворного Качканарского моря. Над его дальним берегом (если смотреть из города) возвышается большая золотая гора в форме правильного треугольника. За ее пик зацепилась серая тучка, неосмотрительно опустившаяся слишком низко.

Ночью, накануне нашей «экспедиции», она пролилась на гору дождем, подмочив в моих глазах ее «репутацию» как одного из красивейших мест на Урале. В лесу стало сыро, холодно и мрачно.

В качестве проводника и гида выступал фотограф «Качканарки» Виктор Николаевич Чупраков, исходивший эти места вдоль и поперек. За ним по камням взбиралась Жанна Ташлыкова – спортсменка, красавица и к тому же ответственный секретарь «Качканарки», Светлана Тетерина – ее коллега, организатор нашего похода, и я.

Минут через 40 восхождения мы поняли, что… не знаем, где искать «Землю Санникова»: мешал сильный туман. Усталые, голодные, мокрые и озябшие, одни среди равнодушного холодного леса, мы стали кричать Михаила, слабо надеясь, что он услышит незадачливых путешественников.

Стоит ли говорить, что крик «Иду!», раздавшийся в безнадежной туманной тишине, мы восприняли, как спасительный глас Божий.

Спустя некоторое время появился и сам Михаил – крепко сбитый, невысокого роста, в бушлате и экзотического вида панаме. Он оказался общительным, остроумным, ироничным человеком. Провел нас в свое убежище, расположенное в ущелье: два небольших деревянных домика (мастерская и сама «квартира»), неподалеку – каменная Ступа, символ Просветленного Ума. Из живности – кошечка Котя и лохматый «кавказец» Энгри.

- Как же вы здесь живете – без электричества, телевизора, газет? – задали мы Михаилу вопрос, естественный для испорченных благами цивилизации людей.

- Смотрю на небо – чистое, без дыма. Значит, войны нет. А остальное – неважно, - полушутя ответил наш спаситель.

 

КАК САННИКОВ СТАЛ «АМБАРНОЙ МЫШЬЮ»

О войне он сказал не просто так: 4 года оттарабанил в стреляющих горах Афганистана. Под конец службы это и случилось. Во время одной из операций вдруг увидел через оптический прицел снайперской винтовки, как лошадь, навьюченная душманским грузом, взбирается по узкой горной тропе и… плачет крупными слезами… Когда по бедной животине приказали стрелять – отказался наотрез.

У Михаила был выбор: либо отбывать наказание на вредном химическом производстве, либо – в горно-спасательной службе (тот же штрафбат). Санников предпочел последнее: все-таки свежий воздух. Шесть (!) лет, как он выразился, таскал мешки в горах (уже не в Афгане).

В 27 лет вернулся в родную Пермскую область. О послеармейских временах вспоминает так: женился, построил дом, работал на речном флоте. А еще много размышлял о смысле жизни. Начал интересоваться религиозными вопросами.

- На войне либо становятся безбожниками: если Бог есть, то как он мог такое допустить? Либо, наоборот, приходят к Богу, - говорит Санников, разливая по кружкам свой любимый зеленый чай.

Мы сидим, поджав ноги, на дощатом настиле, покрытом одеялами. Хижина добротная, но тесноватая. Сквозь единственное маленькое оконце внутрь скупо льется свет серого дня, освещая аскетичную обстановку. Из «мебели» - только упомянутый настил-«диван» (он же одновременно и стол). Да еще полки, на которых стоят книги по религии, истории, психологии, а также различные руководства по строительству. В углу печка с треском «переваривает» дрова. Рядом с ней умывальник. (Девушки подмечают, что полотенце, висящее над ним – идеальной белизны). На стенах развешаны уральские пейзажи, танки (буддийская религиозная живопись), портреты тибетских лам.

- Мне повезло: я вовремя встретил одного человека, - продолжает рассказ наш собеседник. – Он-то и поведал притчу, которая спасла меня от религиозных метаний. Летает воробей над полем, тут зернышко найдет, там чего клюнет. Вдруг видит – мышь на камне лежит, - греется на солнышке. Он к ней подлетает, спрашивает: «Ты чего это, мышь? Почему пищу не ищешь?» Мышка ему и отвечает: «А на что мне? Я же в амбаре живу!»

Непонятно только на первый взгляд. Воробей – это человек, который ищет смысл в жизни. К одному учению пристанет, к другому, так и останется ни с чем. А «мышь» уже нашла свою религию – и в ее распоряжении – все зерна священных знаний, скопленных за тысячелетия.

Михаил в качестве «амбара» выбрал буддизм – самую древнюю из 4-х мировых религий. В 28 лет он решил стать монахом. Поступил в буддийский монастырь, что находится в 25 км от Улан-Удэ в поселке Верхние Иволги.

 

ЖИЗНЬ В МОНАСТЫРЕ

Главное, пожалуй, отличие буддийских монастырей от христианских – в них нет обряда пострига, после которого человек уже не может вернуться в мирскую жизнь. Буддийским «инокам» - хуваракам, что переводится как слушатель – предоставляется свобода выбора, они вольны покинуть монастырь в любой момент. Каждый сам решает свою судьбу.

Ведь главный постулат буддизма – ответственность. За свои мысли, действия. Плохой поступок нельзя «аннулировать», исповедавшись перед священником. Его придется искупать в этом или следующем рождениях. Будда говорил: «Чтобы понять, что вы делали в прошлых жизнях, взгляните на свою теперешнюю жизнь. Чтобы узнать, каким будет ваше будущее, посмотрите на ваши нынешние мысли и поступки».

В монастырь приходят с самыми благородными мыслями. Но примерно 60 процентов поступивших уходят, не выдержав суровых монашеских будней.

В их числе – «двоечники», не проявившие должного усердия в науках и провалившиеся на экзаменах, которые проводятся регулярно. Круг изучаемых предметов довольно широк: философия буддизма и общая философия, история религий и буддизма, языки тибетский, английский, санскрит, риторика, ведение диспутов, основы медицины, эзотерика и т.д.

- Неужели не скучали в монастыре по светской жизни, не бегали в «самоволки»? – спрашиваю Михаила.

- Случалось, бегали, - честно отвечает тот, - в кино, на футбол сходить, просто по городу погулять.

Особенно этим грешили «первокурсники». У их же монастырских собратьев постарше развлечения были более «прикладного» религиозного характера.

- Как-то мы подметали территорию возле Ступы (культовое сооружение, памятник Просветленному Уму Будды, он напоминает пирамиду и символизирует вертикальную модель мироздания) – и заметили, что, побыв возле него, наш учитель Пемо Джанг… не оставляет следов на земле, - рассказывает Михаил.

- Тогда мы решили провести эксперимент: выкопали неглубокую ямку полметра на полметра, над ней положили тонкие рамки из дерева, накрыли их газетами, все присыпали землей. И что же? Учитель спокойно прошел по нашей ловушке, ухмыльнулся и пошлее дальше!

Или еще был случай. Мой друг Саша Пчелкин, как-то ремонтируя забор, наступил на гвоздь. Ступня сильно распухла. Подходит учитель: «Что, болит нога? Я освобождаю тебя от этой работы – возьми мешок у завхоза, сходи на огород – принеси капусты». А это 4 км туда и обратно. Саша, скрипя зубами от боли, пошел. Вернулся, а нога совсем уже и не болит…

После 6 лет обучения в монастыре пришло время и Михаилу отправляться в путь – на место служения. Разговор с наставником по этому поводу был недолгим.

- Учитель сказал, - вспоминает Михаил, - что у нас в России везде есть монастыри и ритритные центры (места медитационного уединения). А в самом сердце страны, на Урале – нет. Я добавил, что и люди здесь прекрасные живут, и горы (обязательное условие для размещения монастыря) есть. Учитель, ни разу не бывавший не то что в Качканаре, а вообще на Урале, показал на карте точку, подробно описал место, где мне предстояло строить монастырь. Я не стал задавать никаких вопросов…

 

МЕСТО, ГДЕ ИСПОЛНЯЮТСЯ ЖЕЛАНИЯ

Так на тибетский манер переводится слово «Качканар». В указанную учителем точку лама Тэнзин Докшит (новое имя Санникова) приехал в 1995 году. С собой был только рюкзак с книгами, одеждой, «быстрой» китайской лапшой, да немного денег.

Первый «хуварак» к ламе пришел уже через неделю: случайно познакомились в городе. Сейчас у Санникова с десяток учеников. С каждым из них он работает индивидуально. Кроме того, летом приезжают 50-60 студентов из уральских вузов. Особенно много ребят с факультетов психологии, философии. (Мы гостили у ламы осенью, поэтому их уже не застали).

Надо сказать, что Санников никого к себе не зазывает. Буддизм вообще не приемлет миссионерства. Если человек духовно созрел, он сам приходит. Если не созрел, то, как гласит старая пословица, можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить.

Люди узнают о цветке духовности, распустившемся на диких качканарских скалах, от знакомых. Некоторых ребят в поездку отправляют… родители, - глядя на друзей своих чад, вернувшихся из монастыря домой спокойными и умиротворенными.

- Цель уединения – не закрыться и уйти от мира, а в горной тишине разобраться в самом себе, победить свои страсти, - говорит Санников.

С одной стороны, он все возрастающему потоку интересующихся буддизмом рад, с другой – времени на всех не хватает. Надо ведь с каждым побеседовать, ответить на волнующие вопросы.

- Многие ребята хотят сразу обучаться тайным наукам, йоге, - улыбается Михаил, - и бывают немного разочарованы тем, что поначалу приходится выполнять тяжелую физическую работу. Но буддизм не приемлет теории без практики.

И первая из практик, которую постигают прибывшие в храм, - откалывание камней от скал, таскание их на строительство монастыря. (Физический труд способствует установлению контроля над умом – главной цели буддизма).

Сегодня лама и его единомышленники достраивают Ступу. Уже закончены первые этажи мастерской и трапезной. Подготовлены площадки под баню, душевые, учебный класс, теплицу, выкопан котлован для пруда. На очереди – храмовый зал, библиотека, чайный домик. В плане есть даже создание фермерского хозяйства в недалекой деревне Кучум, чтобы обеспечивать монастырь овощами и молочными продуктами.

Что же касается целей самого монастыря «Шад Тчуп Линг» (с тибетского переводится как «место практики и реализации»), то они таковы: сохранять многовековые монашеские и йогические традиции: вести образовательную деятельность (планируются лекции для всех желающих по истории и философии буддизма, астрологии, тибетской медицине, живописи и т.д.). Монастырь, надеется Санников, станет международным медитационным и психотерапевтическим центром.

На мой вопрос, как относится к планам ламы Православная Церковь, Санников отвечает: «Нормально. Сейчас во время правления владыки Викентия, у нас нет разногласий».

А вот во времена Никона особо усердные ревнители православной веры возмущались: дескать, какой-такой баптист-буддист? И почему его храм быдет располагаться выше наших православных?!.

 

ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД В СВЕТ

Встает Михаил рано. Колет камни, предварительно разогрев их с помощью костра, чтобы давали трещины. Также выполняет различные Практики, способствующие развитию ума, медитирует. (Хотя слово это не очень любит, говорит, есть красивый русский синоним – созерцание). Цель Практик – сделать ум подобным алмазу: чистым, прочным, острым инструментом.

Постоянной финансовой помощи ламе не оказывается – идея должна сама доказать свою жизнеспособность. Пожертвования Санников принимает, но только строительными материалами. Объясняет это тем, что не хочет чувствовать себя обязанным.

Но, естественно, лама не живет одним только «святым духом». Он очень любит чай. О нем может говорить часами. Спиртного не пьет совсем. Питается аскетично: макароны, каша, грибы. Хотя было время, плавал коком на лайнере и готовил акульи плавники под соусом авокадо. Своих лающих и мяукающих друзей кормит тем же, что ест сам.

Чтобы заработать денег, Санников зимой спускается в город, кладет кафель, выполняет другие работы по строительству.

Летом и осенью собирает грибы-ягоды. На зверье не охотится из принципиальных соображений.

Еще «горец» выращивает овощи, цветы. Специально для этих целей оборудовал клумбы. Скоро установит ветряки, движок, которые будут вырабатывать энергию. Тогда можно будет провести свет, даже установить компьютер с выходом в Интернет через радиомодем – буддийский монах отлично разбирается в технике.

На «большой земле», в Екатеринбурге, он бывает редко. С содроганием вспоминает последнюю «вылазку»: друзья уговорили сходить на юбилей одного из городских телеканалов. Долго не соглашался, но когда узнал, что будут пони, - Михаил обожает лошадей, - согласился. О чем очень скоро пожалел: среди празднующих маленькие лошадки были единственными трезвыми существами. Самое угнетающее впечатление на Санникова произвели дети, которые «профессионально», как он выразился, ругались матом.

- Это мой первый и последний «выход в свет» на ближайшие 10 лет, - уверен Михаил.

 

ПРОРОЧЕСТВО ТИБЕТСКОГО ЛАМЫ

Буддисты, по словам Санникова, живут «без родины и флага». Потому как не мудро к чему бы то ни было привязываться, ибо все земное – это майя, иллюзия. Привязанность к ним порождает страдания и ставит крест на возможности выйти из колеса рождений и смертей.

Но все-таки Качканарский лама любит Россию, верит в то, что наступят для нас лучшие времена. По его словам, о скором возрождении «северной страны» (судя по многочисленным деталям, это может быть только Россия) говорил и лама-пророк, живший в Тибете много лет назад. Все предсказанные события (например, оккупация Тибета китайцами) – сбылись.

…Мы до позднего вечера говорили с ламой. Облако, заинтересованное нашей беседой, заглядывало туманным ликом в окно, свистел ветер, продираясь сквозь скалы. В жилище Санникова горела «вечная свечка» (такое хитроумное приспособление), умиротворенно урчала в ногах Котя.

- В мире все взаимосвязано, все живое, нет ничего мертвого, - говорит Санников. И принимается доказывать постулаты буддизма… с помощью понятий ядерной физики.

…Есть древняя притча о том, как по-разному люди осознают себя свое место в жизни. У трех людей, возводящих какое-то сооружение, спросили, чем они занимаются. Один сказал: «Копаю землю». Другой – «Дроблю камни». А третий ответил: «Я строю храм»…

Качканарский лама строит храм среди качканарских скал и, одновременно, - внутри себя.

…Когда в редакции «Качканарского рабочего» мы подводили итог удачно прошедшей «экспедиции», кто-то из моих коллег сказал: «Как все-таки хорошо, что теперь есть «Земля Санникова», где любой путник может получить приют, переночевать, поговорить с этим необычным человеком».

А заблудившийся – покричать Михаила, и тот откликнется на зов, придет, поможет.

 

Андрей КАРКИН

(«Областная газета» 26.10.2001 г.)