В Нижнем Селе это было, что стоит на берегу Чусовой километров за 60-70 от Первоуральска – вниз по течению. Еще в гражданскую, где-то в 18-м году.

Ожесточение воюющих между собой россиян достигло тогда, казалось, невиданных масштабов. Колчаковцы, захватившие как раз Екатеринбург, и их соратники белочехи свирепствовали вовсю. Перепороли плетьми, изуродовали четверть местного населения. За большевиками-«краснюками», только что уничтожившими царскую семью и великих князей и княжон, а также за скрывавшимися от мобилизации крестьянами охотились, как за диким зверьем. Один из карательных отрядов появился и в нижнесельской глуши (не то что асфальта в ту сторону, а даже маломальской грунтовки тогда не было). Искали смутьянов.

Кто-то в деревне и показал командиру отряда, молодому поручику, на дом Скоробогатовых на Верхней улице. Дескать, грамотей, тайные книги у него водятся. Тот и посчитал, что «тайные», значит революционные, бунтовские.

Окружили двор, сам с двумя адъютантами – в избу. Хозяину, мужчине лет 40-50, скомандовал «руки вверх!». В сундуке-укладке обнаружили несколько книг в твердых переплетах. Схватил поручик их, а на обложке: «Гипноз», «Опыты профессора г-на Месс-Мера», «Психиатрические казусы».

К счастью, офицер начитанным оказался. Приказал арестованному опустить руки, разрешил сесть, повел светскую беседу. Дескать, действительно, что ли, владеете гипнозом? Не продемонстрируете ли?

Поговорили, почаевничали. Выходят на крыльцо. И вдруг перед глазами поручика словно поплыло все, воздух сгустился до тумана…

Очнулся уже на берегу реки, на задах Нижней улицы. Сидит на травянистом откосе и «гипнотизер» рядом. Вернулись к дому. Офицер спрашивает у солдат, видели ли они этого вот человека. «Нет, - отвечают. – Только вы прошли на берег, а нам не велели уходить отсюда».

Расстались с сельским колдуном тогда мирно, по-доброму. И деревню не тронули…

До сих пор сожалею, что по молодости не повыспросил у хозяйки дома, Скоробогатовой же, что поведала мне эту историю, куда подевался «гипнотизер», что с ним стало (ночевал я там летом в начале 60-х годов).

Но у истории этой было и продолжение. Знакомый отставник – капитан внутренних войск рассказал к случаю, как избавил его от тяжелой болезни ног сибирский старик-пасечник. Колдуном его в тех местах звали, пришлым с Урала. Лечил людей наговорами да травами. Совсем недавно это считалось одурманиванием народа, преследовалось законом.

Ни в жизнь бы не обратился к нему капитан. Партийным он был и, значит, рисковал карьерой. Но болезнь заставила. Врачи разводили руками, а жить-то хотелось.

Тайком пробрался на ту таежную пасеку. Старик встретил на крыльце, сказал, что знает, зачем тот пришел. Если б со злом – не прошел бы по лесной тропке сюда.

Сварил зелье в горшке, чуточку остудил, заставил капитана подержать ноги часа полтора в вареве… Через неделю болезнь отступила.

Кто-то все же «настукал» на колдуна. Ретивые оперативники решили арестовать его. Отправился лейтенант с двумя милиционерами. На лесной дороге их остановил бородатый охотник, не туда, дескать, едете. Нельзя на пасеку.

Милиционеры оглянулись, из-за ствола деревьев на них глядели ружейные дула (потом оказалось – привиделось им).

Вернулись, начальство решило подключить к операции капитана. Тот повел отряд, решив все же спасти лекаря.

Дошли до пасеки. Но перед самым домом всех, кроме капитана, остановила неведомая сила, словно невидимая стена. Сквозь нее прошел старик, подал капитану склянку с каким-то настоем. Передай, говорит, начальнику гарнизона, у нег дочь при смерти. Пусть пьет.

Это лекарство и спасло колдуна от преследования властей. А родом он был с Урала.

 

Юрий АНДРЕЕВ

(«Уральский рабочий» 31.12.2003 г.)