Восемь лет буддийский монах Тальчен Докшит строит храм на горе Качканар. Эта история не только о том, как выпускник ярославской школы КГБ и ветеран войны в Афганистане Михаил Санников стал буддистом. И не о буддистах. А о том, как порой бывает длинна дорога к Богу и к себе.

Казалось, путь Михаила Санникова был определен еще до рождения. Отец и дед – военные, кадровые разведчики. Поэтому, когда на третьем курсе Пермского сельхозинститута перед Санниковым замаячила перспектива службы в армии, ему предложили поступить в Ярославскую школу КГБ.

А после учебки – по контракту в Афган. Одной из задач отряда, в котором служил Михаил, был отстрел душманских караванов, везущих оружие из Пакистана. Четыре года, всего четыре года, но каждый – как целая жизнь. Первые – равнодушно, как стрельба на тренажере, потом появились ночные кошмары. От кошмаров «лечился» водкой, женщинами и загулами в кабак города Фрунзе, куда бойцов возили для психологической разгрузки. Помогало слабо.

Перелом наступил внезапно уже под конец службы. Во время одной из операций на горной тропинке он привычно поймал в прицел лошадь, нагруженную оружием. И увидел… как лошадь плачет. Крупные слезы, как градины. Санников выстрелить не смог.

А дальше все завертелось как на «чертовом колесе». Отказ от выполнения боевого задания, конфликт с командиром и предложение, от которого нельзя отказаться: срок в дисбате – был такой для бывших кэгэбэшников в районе Арала, на вредном химическом производстве. Вмешались родные. Михаилу чудом удалось дослужить в горно-спасательной службе. Так прошло еще 6 лет. Казалось, что было – быльем поросло. Женитьба, рождение детей, закончил сельхозакадемию, экстерном отучился в Нижнетагильском художественном училище. Но душа была неспокойна. Может быть, потому, что не было ответа на вопрос: почему плакала та лошадь?

К буддизму Санников пришел через увлечение кендо – боями на самурайских мечах. Его наставник по кендо советует Михаилу пройти обучение в Бурятском институте буддизма. На это уходят последние сбережения. Семья к этому времени распадается. От тропической лихорадки, подхваченной во время нахождения в одной из «горячих точек», умирает отец.

Нам, привыкшим при головной боли принимать спасительный упсарин, трудно представить себе всю тяжесть жизни суровых будней монашеского монастыря. Один из постулатов буддизма – контроль над разумом, который можно приобрести только через тяжелый труд. Так прошли еще несколько нелегких лет.

После окончания учебы в Иволгинском дацане наставник Санникова тибетский лама Пема Чжанг предлагает нашему герою основать на Урале буддистский монастырь. А подходящее место тибетский лама определяет после погружения в медитацию. И название горы очень напоминает тибетское – «место исполнения желаний».

После посвящения в ламы, в 1995 году, с одним рюкзаком Санников приезжает на Урал и в одиночку начинает дробить камни для будущего монастыря.

«В 1991 году, на заре перестройки, я закончил аспирантуру в Екатеринбурге и приехал к родителям в Качканар. В то время у нас в городе были дележи собственности, тогда на кладбище молодых парней было больше, чем на улице, - рассказывает буддист Андрей Хазов. – Времена были тяжелые, и я остро почувствовал необходимость найти в себе какой-нибудь стержень. Уже в то время активно интересовался буддизмом». Услышав, что на горе Качканар обосновался таинственный буддистских монах, Андрей решил познакомиться с ним. Так стали появляться первые ученики и единомышленники.

Дружно живет маленькая буддистская община. Пока из всех монастырских строений выстроена ступа просветления. А у подножия горы – православная церковь. Видно, все-таки связано каким-то образом это древнее место с Богом.

Правда, по словам Хазова, рецепт от Михаила Санникова подходит не всем: «У него тяжелая судьба, тяжелый характер. К Санникову приходят ученики с тяжелыми нравственными проблемами. Бывшие военные, бандюганы, наркоманы. Он может помочь «потерявшимся» людям, похожим на него».

 

Александр АРХИПОВ

(«АиФ-Урал» №39, 2003 г.)